Хэллин, не в силах пошевелиться, смотрела то на пищащую кукушку, то на дверь. Первая ошалело вылупила на нее сумасшедшие глаза и из последних сил что-то хрипела, пытаясь от чего-то предостеречь свою владелицу. В дверь постучали повторно. По-хорошему, Хэллин сейчас следовало запереть все двери на магические и обыкновенные замки и отсиживаться в комнате, но кукушка, отчаявшись и потеряв голос окончательно, вскоре замолкла и перестало ее терзать. Осталось только неразумное, но чрезвычайно увлекательое любопытство.
Хэллин подкралась к двери и негромко спросила:
- Кто там?
- Сто грамм, - мгновенно последовал ответ. Это было еще одним поводом не открывать, но голос явно принадлежал девушке, а чего страшного могла сделать девушка?
Хэллин открыла.
Стоящая за дверью темноволосая девушка в длинных штанах защитного цвета и неопределяемого цвета футболке меньше всего была похожа на убийцу. Облокотившись плечом на стену, тяжело дыша, она придерживала своей левой рукой правую и мутным взглядом смотрела на Хэллин.
Несколько секунд прошло в молчании, пока Хэллин спешно просматривала сущность гостьи и не видела ровным счетом ничего. Но не могла же она оказаться человеком! *** Фур так и не смогла ничего сказать - сильнее заболела многострадальная рука, крепче взяла в объятья убийственная сонливость, а когда ей в глаза ударил свет из комнаты, она еще некоторое время продержалась, цепляясь за реальность, пытаясь выровнять дыхание, - и провалилась в бездонную черную попасть.
Когда она очнулась, раненой руке было тепло, голове мягко, а сквозь закрытые глаза Фур чувствовала свет утренних солнечных лучей.
Она широко распахнула глаза и заморгала. Заботливо накрытая пледом, вервольфа лежала на старом облезшем диване в чужой комнате незнакомого дома. В открытое окно, быстро выделенное как экстренное средство побега, лился солнечный свет и свежий ветерок. Из соседней комнаты - наверняка кухни - летел аппетитный запах чего-то не только съедобного, но и даже жареного. Фур принюхалась, села на диване и обнаружила, что ее правая рука аккуратно забинтована, а плечо и даже почти не болит. Если бы она исследовала ее более внимательно, то заметила бы следы лечебной магии, но ей было не до того. Фур поднялась и бесшумно покралась по коридору к кухне.
Там она застала за приготовлением завтрака Хэллин. У Фур было два четких варианта хода событий: рассыпаться в благодарностях по правилам нравственности или сразу завершить свою миссию, но вервольфа ни о том, ни о другом даже не подумала, а только удивленно выпалила, словно нашла постороннего на кухне своего собственного дома:
- Ты кто?!
Хэллин вздрогнула, автоматически поправила светлые волосы рукой и подняла на Фур виноватые голубые глаза:
- Я... Меня зовут Хэллин, - почему-то смущенно ответила она. - Ты ведь ничего не имеешь против омлета на завтрак?
- Я ничего не имею против завтрака вообще, - несколько озадаченно отозвалась Фур. Она потихоньку начала ориентироваться в ситуации и теперь думала, не завершить ли на этом ее вылазку в Вествинд. Но со сковородки пахло так заманчиво, а в животе было так пусто, что голодная вервольфа тут же отмела все мысли и плюхнулась на стул, в ожидании еды закусывая горбушкой хлеба.
Хэллин не ожидала от гостьи подобного поведения, и от изумления все никак не решалась ничего у неё спросить. Расковыривая на сковородке несчастный омлет, она, скосив глаза на Фур, внимательно ее рассматривала. Как оказалось, неопределяемый цвет футболки на самом деле был сильно замызганным серым, или, возможно, и вовсе белым; штаны же были вовсе не защитного цвета, а самого обычного зеленого, только изрядно протасканного по траве и грязной после дождя дороге. Более-менее приличными во всей этой картине выглядели только волосы. Почти абсолютно черные, их можно было испачкать только мукой.
Почувствовав на себе взгляд, Фур резко обернулась. Хэллин вздрогнула, оставила в покое окончательно расковыренный омлет и сняла сковороду с огня. Вервольфа молча за ней наблюдала, догрызая хлеб. Этикет давно безнадежно требовал что-то сказать, и наконец после долгого молчания, заполненного только громким чавканьем - голодный оборотень хищно пожирал завтрак - Фур, тщательно все взвесив за те пять минут, что она заглатывала омлет, соизволила представиться:
- Я Фур, - она еще секунду подумала, как, наверное, это странно - Хэллин невесть кого, в самую ночь явившегося к ней домой и рухнувшего без сознания, устраивает спать, лечит руку, и только на протяжении завтрака они наконец-то знакомятся, - и добавила. - Спасибо за... ну, короче, за все. Я вчера влипла в маленькую неприятность, но теперь уже ничего страшного.
Фур замолчала и мысленно мрачно закончила: "...не считая того, что я тебя сейчас убью, потому что я задолжала одну - твою - жизнь уроду, который нами, оборотнями, помыкает".
Хэллин, до того благоговейно наблюдавшая за рекордно быстрой утилизацией завтрака, этот короткий рассказ явно посчитала недостаточным, но промолчала, кивнув.
- Как рука?
- Рука? Какая рука?.. А! Рука! Спасибо, в порядке...
Когда Хэллин налила чай, снова воцарила тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием лишившийся голоса кукушки и негромким шебуршанием - Фур рьяно чесала то шею, то затылок, то спину.
- Может, телевизор включить? - осторожно предложила Хэллин.
- Угу, - лаконично согласилась Фур, не отрываясь от своего занятия.
- Комары? - сочувственно спросила хозяйка дома.
- Нет, блохх... кх-кх-кх!.. - вервольфа поперхнулась и самозабвенно закашлялась. - Да. Комары. Точно.
По телевизору - самому обыкновенному телевизору, явно импортированному из мест не столь отдаленных, где обитали люди, - шли местные новости. Фур равнодушно взглянула на одну из знакомых ей вчерашних Красных Морд.
- ...А когда я отвернулся, она обернулась волком, укусила меня, завыла, разнесла весь ресторан и сбежала!
- Оборотень!.. - прошептала Хэллин, с нездоровым интересом и испугом посматривая на Фур. Та сделала вид, что крайне слабо заинтересовалась репортажем.
- Ну неужели ты веришь этому алкашу? - справедливо заметила она, с нарочитой аккуратностью намазывая маслом еще один кусок хлеба.
Тем временем на экране Красную Морду сменило изображение репортера в зеленой кепочке:
- Конечно, верховный совет магов (Фур поморщилась от омерзения - вот колдуны, развели политику!) не имел бы никаких оснований верить подобному свидетельству, но поблизости были обнаружены волчьи следы, загадочно исчезающие через несколько метров. Специалисты по следам магической ауры только разводят руками - оборотень словно в воздухе растворился. Тем не менее, жителям Вествинда рекомендуется быть осторожнее и тщательно проверят сущность каждого подозрительного прохожего...
- Им что, заняться больше нечем? - не отрывая взгляда от своего бутерброда, покрываемого вот уже третьим слоем масла, растерянно откомментировала Фур. Хэллин пожала плечами:
- В Вествинде все какие-то озабоченные поисками оборотней и вампиров. Это странно. Насколько мне известно, до той войны никаких серьезных конфиктов не было. Разве что постоянные претензии со стороны магов... - она все-таки выдержала паузу, но так и не смогла сдержать любопытства. - Слушай... а все-таки, кто ты?
- Я - личность, - гордо ответила Фур, сделав вид, что не поняла вопроса.
- Нет, я имею в виду... я не вижу твоей сущности! Ты ведь не человек?
- А у человека что, и сущности нет? - обиделась вервольфа за людей. Хэллин закусила губу и упрямо продолжила гнуть свою линию, сыпя аргументами и буквально препирая Фур к стенке:
- Ты скрываешься! - почти утвердительно воскликнула она.
- Ну допустим, - недовольно буркнула вервольфа.
- Ты пришла ночью и потеряла сознание!
- А ты открыла мне дверь. И вообще, мало ли, хилое здоровье, слабое сердце...
- У тебя плечо было вывихнуто!
- Подумаешь, с кем не бывает.
- И рука была изранена!
- Шла, подскользнулась, упала...
- Волосы были в грязи и пыли!
- Не будем лезть друг к другу в личную жизнь.
- И... и у тебя была кровь на губах!
Фур подавилась, отчаянно закашлялась, чуть не задохнулась и подняла на испугавшуюся Хэллин ошалевшие глаза.
- Да?! - с искренним ужасом переспросила она. Хэллин, встревоженно глядя, как из холодного, самоуверенного спокойствия и равнодушия Фур резко овладел шок. Вервольфа привела дыхание в порядок, почти успокоилась - в конце концов, подумаешь, кровь, главное, что ее никто больше не видел - и хладнокровно спросила:
- Ну и что?
- Скажи, ты - оборотень? - куда тише и осторожнее поинтересовалась Хэллин.
- Ну и что? - нетерпеливо повторила Фур, видимо, изначально отвечая уже на следующий вопрос.
Несколько секунд стояла напряженная тишина. Потом Хэллин почти прошептала:
- А зачем ты сюда пришла?
Такого вопроса Фур не ожидала. Она уже собиралась гнусно усмехнуться в ответ на испуганный вопль, быстро превратиться, прыгнуть и убить, но готовую уже сорваться усмешку пришлось заглотнуть.
- Нуу... - вервольфа глубоко задумалась. От Хэллин страхом вовсе не пахло, как не пахло от нее и свойственной колдунам ненавистью и презрением к оборотням - только наивным детским любопытством, явно пытающимся довести свою хозяйку до чего-то нехорошего. Именно поэтому Фур запнулась и не смогла признаться в своей убийственной миссии и тут же ее выполнить. Говорить, что она вышла прогуляться, было попросту глупо, так что вервольфа вывернулась, - в общем, не хочешь, чтобы тебе врали, так и лишних вопросов не задавай.
В этот момент кукушка на подоконнике наконец-то перестала скрипеть и, посмотрев на вервольфу, неуверенно, словно сомневаясь, хрипло пискнула.
- У тебя странное домашнее животное, - не удержалась от комментария Фур.
- Это не домашнее животное. Это просто кукушка из часов, - ответила Хэллин.
- А чего она на меня пялится, как дед на репку?
- Не знаю. Может, нравишься ты ей.
Хэллин внезапно стало смешно. В городе исконных колдунов, где живет она, по сути - коориме, спрайт, дух льда, хозяйка с гостьей-оборотнем, с которой они сегодня только познакомились и которую все в городе заранее ненавидят и уже разыскивают, сидят на кухне, завтракают и ведут беседу о кукушке из часов! Правда, едва ли здесь было что-то забавное, но она тихонько захихикала, как постоялица психбольницы, а от справедливо озадаченного взгляда вервольфы развеселилась еще больше и засмеялась в голос. Та впала в ступор.
- Ты это... ну, на учете в местной психушке не состоишь? - не слишком вежливо спросила Фур, чем повлекла новый взрыв истерического хохота. Поняв, что просто так дело не кончится, она поднялась и попятилась к входной двери, желая покинуть помещение, но Хэллин мгновенно успокоилась и остановила ее окриком:
- Ой, нет, подожди! Извини, это я не над тобой смеялась, просто вдруг смешно стало...
- А-а... как там говорят... смешинка в глаз попала? Или в нос? Ой, - добавила она испуганно, видя, что эта подозрительная коориме опять с трудом сдерживает смех.
- В рот! - поправила та. - Кажется, именно так...
В очередную паузу Фур успела громко сглотнуть.
- В общем! - уверенно сказала Хэллин, когда вервольфа сделала еще одну попытку исчезнуть. - Сейчас ты идешь в душ и смываешь с себя всю свою явно вековую грязь, или пыль, или что там у тебя на голове...
- Опилки! - пискнула Фур, но осталась проигнорированной.
- А потом мы с тобой идем в магазин и покупаем тебе нормальную одежду, а не... то, что на тебе сейчас.
- Это моя любимая футболка! - оскорбилась вервольфа.
- И единственная? - понимающе кивнула Хэллин.
- Ну да... а что в этом такого? И потом, у меня денег нет! - нашла Фур отговорку.
- Ничего страшного, у меня есть, - парировала коориме. Фур насупилась, но тут же просияла:
- Но я - страшный оборотень! Меня все боятся и разыскивают! И мою сущность не видно, это ведь подозрительно! И ты меня должна бояться и из дома сразу же выгнать! И они наверняка запомнили, как я выгляжу...
- Вот мы тебя и переоденем! - обрадовалась Хэллин. - И тебя сразу можно будет перестать бояться. А за сущность не бойся. Наложим как-нибудь маскровочную, будешь, например, шаманкой из диких Чащоб...
Вервольфа вздохнула. Она чувствовала себя прибитой к бетонному полу мешком с кирпичами - ей чуть ли не впервые в жизни командовали, совершенно ее не боясь.
И не прошло и десяти минут, как Фур уже самозабвенно плескалась в ванной, смывая всю пыль, грязь, листья, блох, землю и прочий мусор. Кажется, наступала какая-то новая страница в ее жизни...
Другие материалы по теме
|
Каталог статей